На территории Абхазии в течение всего лета царили политические беспорядки. Сепаратистский парламент заблокировал «Закон о квартирах», который позволил бы российским и иностранным гражданам приобретать недвижимость в Абхазии. Это решение, мотивированное страхом перед тем, что оно может пойти вразрез с интересами жителей региона, вызвало ответную реакцию со стороны России. Кремль вызвал абхазского лидера Аслана Бжанию на переговоры с Дмитрием Козаком. По итогам встречи, Министерство финансов России приняло решение прекратить финансовую поддержку Абхазии с 1 сентября 2024 года и лишить жителей региона российского гражданства. Учитывая сильную зависимость Абхазии от России, это событие может повлечь очень серьёзные последствия. В то же время, предвыборные обещания партии «Грузинская мечта» восстановить территориальную целостность Грузии вызвали широкие дебаты как на контролируемых Грузией территориях, так и на российских о том, существует ли тайное соглашение между правительством Грузии и Кремлём.
В чём же заключается интерес и стратегия России в этом регионе? Дело в том, что представители власти в Грузии считают, что с момента обретения страной независимости, Россия последовательно дестабилизировала ситуацию. По заявлению политиков, Москва финансировала сепаратистов и наёмников, таких как Конфедерация горских народов Кавказа, и даже предположительно организовала этническую чистку грузин в Абхазии и Южной Осетии. В 2008 году Россия официально вмешалась в дела Грузии и признала независимость этих регионов, чтобы сохранить там свои военные базы. Спустя годы президент России, Владимир Путин заявил, что это вторжение было заранее спланированным шагом, так как разговоры о подобном вмешательстве шли ещё в 2006 году в Генеральном штабе Вооружённых Сил Российской Федерации.
Несмотря на напряжённость отношений между Россией и Грузией на протяжении 16-ти лет, в последнее время в отношениях между двумя странами наконец наблюдается оттепель. Буквально на днях Россия отменила визовый режим для граждан Грузии, открыла свой рынок для грузинских товаров и стала свидетелем роста российского туризма в Грузии. Несмотря на твёрдую позицию Кремля по отношению к занятым территориям, весной 2024 года в социальных сетях начали циркулировать предположения о реинтеграции этих регионов в состав Грузии. Эта тема вскоре стала ключевым элементом в списке предвыборных обещаний партии «Грузинская мечта».
В ответ на обещания правящей партии Грузии, первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы РФ по делам Содружества Независимых Государств, Константин Затулин заявил, что Грузия “уже упустила шанс на восстановление территориальной целостности”. Он утверждал, что Россия не пожертвует независимостью этих двух республик в пользу улучшения отношений с Грузией.
С начала этнического конфликта в Грузии, Кремль последовательно продвигал концепцию конфедерации и пытался убедить грузинскую сторону её принять. Так проходило вплоть до 2008 года, но Тбилиси считал это опасным заговором. Ведь, согласно этой концепции, модель конфедерации требовала бы признания Абхазии и Южной Осетии независимыми государствами. Однако, по опасениям Грузии, любое объединение этих государств с, например, Россией, могло бы задать дальнейшую тенденцию на распад страны и, в конечном итоге, привело бы к потере Грузией своего суверенитета.
По словам Сергея Шамбы и Инала Джиоева, Кремль продолжал настойчиво выступать за модель формирования конфедерации, в частности, после переговоров с бывшим президентом Франции, Николя Саркози. Кремль предложил абхазам и осетинам создать конфедерацию, несмотря на отсутствие физической границы между этими двумя регионами. Однако эта конфедерация была бы открыта для присоединения другими государствами.
Подводя итог, можно сказать, что конфедерация не является новаторской концепцией в «решении» территориальных проблем Грузии. Она всегда, безусловно, служила стратегическим интересам России по укреплению её позиций на Южном Кавказе. По мнению ведущего российского геополитического теоретика Александра Дугина, Южный Кавказ играет решающую роль в перестройке евразийского пространства, включая Ближний Восток и Южную Азию, что направлено на интеграцию Евразийской империи против общего врага «Атлантики», под которым подразумеваются США и Великобритания.
Для создания такого стратегического геополитического узла имелись предпосылки ещё в советский период, когда Транскавказская железная дорога, проходящая через Россию, Грузию, Армению и Азербайджан, создала важную транспортную инфраструктуру. Эта инфраструктура могла бы служить важной торговой артерией для России, чтобы получить прямой доступ к Турции и Ирану даже после распада Советского Союза. Однако события в Абхазии и Южной Осетии подорвали потенциал подобной инициативы.
Транскавказский транзитный коридор приобрёл ещё большее стратегическое значение после создания Международного транспортного коридора Север-Юг (INSTC), который соединяет Индию через Персидский залив (порт Чабахар) с Ираном и Россией. Понимая это, Россия несколько раз пыталась договориться с различными грузинскими правительствами о том, чтобы была возможность открыть эту железную дорогу, но тот факт, что значительная часть этой железной дороги проходит через Абхазию, принятие этого предложения для Тбилиси было бы косвенным признанием независимости отколовшегося региона Грузии. Несмотря на огромную финансовую и экономическую выгоду, предложенную Россией грузинскому правительству, ни один из правителей Грузии не принял решение по открытию этой торговой артерии. Во многом, подобное решение откладывается из-за чувствительности этой темы для грузинского общества.
Сегодня Москва стремится укрепить экономические связи с восточными державами, в частности, с Ираном, Турцией, Индией и монархиями Персидского залива. Помимо экономического и торгового значения, возрождение проекта Транскавказской железной дороги, совместно с развитием региональной транзитной инфраструктуры является стратегически-важным шагом. Более того, с геополитической точки зрения, после того как Запад ввёл санкции против России и Ирана, Грузия наряду с Азербайджаном остается критически важным звеном в наземной транспортной цепочке, соединяющей Европу и Азию. Если России удастся добиться решения данного вопроса, то Грузия снова попадёт под влияние России, а Кремль вместе с Ираном будут контролировать все основные наземные пути между Европой и Азией.
В заключение стоит сказать, что скорее всего неожиданные резкие действия России против Абхазии, а также предвыборные обсуждения территориальной реинтеграции партией «Грузинская мечта» подпитывают спекуляции о возможном существовании секретной сделки между партией «Грузинская мечта» и Кремлём о восстановлении территориальной целостности Грузии. Однако, учитывая стратегические интересы России на Южном Кавказе, свободный отказ от Абхазии и Южной Осетии кажется чрезмерно оптимистичным сценарием, поскольку, сохраняя своё влияние в этих территориях, Россия может косвенно влиять на Грузию. То есть, воссоединение Грузии с этими регионами могло бы произойти только в случае возвращения Тбилиси в российскую политическую орбиту.