Прошло 50 лет с тех пор, как доктор Билл Сатч был арестован в долине Аро в Веллингтоне, в Новой Зеландии. Сатч долгое время находился под прицелом спецслужб, пока однажды его не решили взять под стражу, поскольку он был основным действующим лицом в одной противоречивой истории шпионажа времён Холодной войны.
Арест произошёл в ночь с 25 на 26 сентября 1974 года. Около десятка местных полицейских и сотрудников SIS (она же британская MI6) разместились по всему периметру тихого пригорода Веллингтона. Целью операции было пресечение секретной встречи между старшим офицером КГБ Дмитрием Разговоровым и доктором Биллом Сатчем.
Доктор Сатч, известный писатель и общественный деятель, был одним из самых высокопоставленных государственных служащих Новой Зеландии. Но за несколько месяцев до его ареста SIS заметила, как он проводил тайные встречи с Разговоровым, и заподозрила, что он действует в качестве двойной агент на службе у СССР.
То, что произошло дальше, стало одним из наиболее спорных эпизодов в современной истории Новой Зеландии. В ходе облавы на Сатча и Разговорова была сделана знаменитая фотография, на которой последний убегает от полиции. Кадр был снят поздно ночью, поэтому на самой фотографии виден только сам бегущий Разговоров, его зонт и тёмная дорога. На следующее утро, 27 сентября, Сатчу выдвинули обвинения в нарушении Закона о государственной тайне.
Примечательно, что в 2008 году его дочь, Хелен, дала интервью известной новозеландской радиоведущей Кэтрин Райан в программе Nine to Noon, в ходе которого Хелен призналась, что её отец «восхищался русскими, но он всегда был предан только Новой Зеландии».
«Он прекрасно помнил Великую депрессии и прочие потрясения на Западе. Тогда он восхищался Советским Союзом, потому что считал этот социалистический проект экономическим успехом, по крайней мере, так он думал в те дни… Он видел, как Советы стремились обеспечить населению свободный доступ к услугам здравоохранения и образования», — вспоминает Хелен.
Впрочем, позитивное видение Советской России не было чем-то необычным в Новой Зеландии в 1930-х и 40-х годах. Общественное мнение сильно изменилось в середине 50-х годов, когда истинные масштабы сталинской жестокости были публично раскрыты, тогда многие прокоммунистические настроения за пределами России начали утихать. В числе восхищающихся коммунизмом в те времена была и вторая жена Сатча, адвокат и феминистка Ширли Смит, которая затем официально вышла из Коммунистической партии в знак протеста против советского вторжения в Венгрию. Однако, когда Смит спросила мужа, что тот думает о сообщениях о зверствах Сталина, он ответил, что все подобные заявления были «слухами и байками».
«Она часто говорила, что он не мог поверить, что Сталин был колоссом на глиняных ногах», — говорит биограф Ширли Смит, Сара Гайтанос, автор книги «Ширли Смит: изученная жизнь».
Несмотря на то, что брачный союз Сатча и Смит находился в напряжении из-за такого важного вопроса, как политические убеждения по поводу СССР, Смит всегда защищала Сатча и отзывалась о нём строго положительно.
«Его жена говорила, что он никогда не был настоящим коммунистом», — говорит Гайтанос. «И это правда, формально он им не был. Он никогда не вступал в партию. То есть, как можно считать его агентом КГБ, если он даже не состоял в коммунистической партии? Это невозможно».
Тем не менее, у спецслужб всё же имеются доказательства, что Сатч мог быть завербован в качестве агента КГБ, даже несмотря на то, что он фактически не был коммунистом.
В 1992 году архивариус КГБ Василий Митрохин бежал в Соединенное Королевство. Он привёз с собой шесть чемоданов, заполненных документами, которые он тайно скопировал из архивов КГБ. В привезённых документах есть информация о бывших советских агентах. Одним из них был человек под кодовым именем «Маори».
«Маори» описывается как «бывший высокопоставленный чиновник в государственном аппарате». Далее, в его досье числится следующая информация: родился в 1907 году. Получил докторскую степень. Завербован в качестве агента КГБ в 1950 году. Ушёл с государственной службы в 1965 году. Проблема в том, что эти данные невероятно точно совпадают с биографией Сатча. Когда существование “Архива Митрохина” было официально рассекречено спецслужбами в 2014 году, Хелен Сатч резко высказалась против предположения, что добытые архивы доказывают сотрудничество её отца с КГБ.
Она заявила следующее: «Нельзя считаться с этой информацией. Это просто пустые утверждения агентов КГБ, которые, по-видимому, были заинтересованы в том, чтобы произвести впечатление на [своих] боссов дома, потому что с ними, как правило, случались неприятные вещи, если они не выполняли свои обещания».
Но в то же время, Гайтанос считает, что тот факт, что в архиве Митрохина доктор Сатч был описан как «агент», говорит о том, что он был не просто сторонником Советов, и возможно, передавал им не только сплетни и слухи.
«Слово агент в русском языке имеет очень конкретное значение», — сказала Гайтанос. «Если вы завербованный агент… Вам даны задания, или вам назначат определённые цели, за выполнение которых вы будете отвечать».
Стоит отметить, что Сатч был крайне публичной персоной. Его книги по истории продавались десятками тысяч экземпляров, его публичные лекции собирали полные аудитории. Даже сегодня его считают удивительно дальновидным специалистом за его точный анализ экономики, политики и истории Новой Зеландии.
Его дальновидность не раз подтверждалась на практике: всего через год после того, как в 1965 году его заставили уйти с государственной службы, сбылись его предупреждения о чрезмерной зависимости Новой Зеландии от сельскохозяйственного экспорта в Великобританию. 14 декабря 1966 года цена на новозеландскую шерсть рухнула на 40 процентов, сократив около 16% дохода Новой Зеландии от экспорта.
Участвовавшие в облаве и расследовании дела Сатча члены спецслужб вспоминают исторические события, произошедшие полвека тому назад. Так, в своём интервью крупнейшему новозеландскому новостному агентству, бывший служащий SIS, Кит Беннеттс, сказал, что в то время он был ещё слишком молод, чтобы понять всю серьёзность ситуации, когда он и его коллеги наблюдали за тайной встречей Разговорова и Сатча возле боулинг-клуба Karori 20 июня 1974 года.
«Я был слишком молод или слишком наивен, чтобы до конца осознавать, что происходит, потому что к тому времени старшие офицеры уже понимали, что на наших глазах вершится история», — говорит Беннетс.
Арест не был бы возможен без предварительных следственных мероприятий SIS. Всё началось с операции по наблюдению за Сатчем, в ходе которой спецслужба прослушивала его телефон и, по указанию премьер-министра Билла Роулинга, даже незаконно проникла в кабинет Сатча с целью обыска (важно отметить, что позже это было признано незаконным). Однако, в ходе этого обыска был обнаружен дневник, содержащий даты, время и места встреч Сатча и Разговорова.
SIS засекла еще две тайные встречи между ними, а в одной из них, Сатч, по-видимому, открыл свой портфель чтобы передать что-то Разговорову. К сожалению, агент, наблюдавший за встречей, не смог увидеть, что именно было передано Разговорову.
По итогу наблюдательной операции, 26 сентября 1974 года SIS решила начать действовать решительнее. Но в суматохе той ночи оперативники не дождались факта передачи документов. Это позволило Сатчу отрицать все обвинения в шпионаже. Он утверждал, что говорил с русским только о мировой политике, и на суде был признан невиновным в разглашении государственной тайны.
Сатч умер через год и один день после ареста. Он скончался от рака печени, однако его сторонники считают, что он мог бы прожить дольше, если бы не стресс из-за суда.
Однако, неспособность наверняка осудить Сатча его не положила конец подозрениям спецслужб. Наиболее серьёзным доказательством в шпионаже Сатча, является ряд документов, найденных при обысках в его кабинете.
«В частности, мы нашли у него портреты людей, занимающих ключевые должности в правительстве», — вспоминает Беннетс. «Некоторые из этих портретов имели подписи с указаниями на уязвимые места людей. Там говорилось о недостатках в их личностях или характерах».
Беннетс утверждает, что подобные материалы могли быть полезны КГБ для вербовки новых агентов или разработки источников.
Ещё одна волна подозрений была вызвана тем, что Архив Митрохина — не единственная деталь в деле Сатча, всплывшая после его смерти. В 1979 году выяснилось, что Сатч был одним из крупнейших уклонистов от уплаты налогов в Новой Зеландии. Предположительно, он уклонился от уплаты налогов с незадекларированного дохода в размере свыше 100 000 долларов, что по нынешнему курсу составляет более миллиона долларов. У Сатча были спрятаны огромные счета в швейцарских банках, а часть денег он хранил в недвижимости на Багамах.
В свою очередь, Гайтанос говорит, что его жена была ошеломлена этим открытием.
«Он был очень скрытным человеком. Но он не был большим транжирой, он не начал внезапно начал покупать яхты или дорогие вещи», — говорит Гаитанос. «Знавшие его люди говорят, что он был скрягой, но это не объясняет объём богатства, которое он имел на самом деле».
Итак, спецслужбам известно как минимум о четырёх встречах Сатча с Разговоровым. Возможно, он что-то передал агенту КГБ в ходе одной из таких встреч. По данным из Архива Митрохина, Сатч мог быть завербован в качестве агента в 1950 году, но больше об этой части его биографии ничего не известно. Вдобавок, имеется факт неуплаты Сатчем налогов на огромную сумму, а также тайные счета в иностранных банках и даже недвижимость, а происхождение этих богатств не находит объяснения.
Последним, что сказал в своём интервью Кит Беннетс, было обращение ко всем, кто верит в невиновность Сатча:
«Я прекрасно понимаю положение семьи и друзей, потому что они знали другую сторону этого человека. И в молодости я однозначно думал, что он предатель… но, спустя несколько лет размышлений об этом, я полагаю, что доктор Сатч ни на секунду не задумался, что он делает что-то против Новой Зеландии. Он наверняка думал, что он помогает своей стране… его мотивация была непростой, и она выходила за рамки абсолютного добра и абсолютного зла».