После того, как армия Северного Вьетнама начала наступление на Южный Вьетнам в начале марта 1975 года, уже к началу апреля стало ясно, что правительство Сайгона не может сдержать натиск врага.
Генри Киссинджер, тогда занимавший одновременно пост государственного секретаря и советника по национальной безопасности, отчаянно искал помощи у советского посла в США, Анатолия Добрынина. Несколькими годами позже, в своей книге «Окончание войны во Вьетнаме», Киссинджер сказал, что переговоры между СССР и США в апреле 1975 года зашли в тупик, хотя он и считал, что Советы «продолжали быть заинтересованными» в поддержании теплых отношений.
Взаимодействие Киссинджера и Добрынина должно было привести к помощи Советского Союза американцам с целью вывода войск последних из Вьетнама. Киссинджер, как он сам вспоминает в книге, решил не связываться с Северным Вьетнамом, так как был убежден, что они попросту проигнорируют его просьбу или, хуже того — обернут ее против него в переговорах.
От переговоров с Добрыниным Киссинджер ожидал двух конкретных вещей: во-первых, организовать упорядоченную эвакуацию граждан США и вьетнамцев, которые с ними сотрудничали; во-вторых, хотя об этом прямо не упоминалось в его книге, Киссинджер был полон решимости не допустить, чтобы надвигающееся поражение Южного Вьетнама помешало другим важным консультациям между двумя ядерными сверхдержавами.
Содержание переговоров с Советами было частично раскрыто в собственной книге Киссинджера, а также в серии «Международные отношения Соединенных Штатов». Но в документальных записях все еще есть пробелы, которые удалось заполнить благодаря рассекреченным советским документам той эпохи. Первоначально полученные из Архива внешней политики Российской Федерации (АВП РФ) в Москве, эти документы теперь доступны в переводе на английский язык в цифровом архиве центра Уилсона, который занимается классификацией архивов по важным событиям в американской истории.
3 апреля 1975 года Добрынин отметил, что Киссинджер сказал ему, что «Северному Вьетнаму очень повезло», ведь Конгресс «принял закон, запрещающий военное вмешательство США в события в Индокитае». Киссинджер размышлял о том, что «если бы не Уотергейт и последовавший за этим резкий спад власти и авторитета правительства, Северный Вьетнам не смог бы так легко отмежеваться, учитывая, что его действия нарушают существующее соглашение с США».
Когда силы Северного Вьетнама окружили Сайгон, готовясь к штурму города, 19 апреля Киссинджер передал генеральному секретарю Леониду Брежневу важное сообщение президента Джеральда Форда. Записка была тщательно настроена на то, чтобы задеть чувства Советов, одновременно вовлекая их в мировую политику большой державы. Киссинджер начал с утверждения, что отношения между США и СССР с мая 1972 года основывались на «сдержанности», но еще он отметил следующее:
«Ситуация во Вьетнаме сейчас достигла точки, когда Соединенные Штаты и Советский Союз должны учитывать долгосрочные последствия международной ситуации в целом». Киссинджер просил Москву использовать свои отношения с Ханоем, чтобы «содействовать временному прекращению военных действий для создания контролируемых условий, которые спасли бы жизни и способствовали бы безопасной эвакуации американских граждан и жителей Южного Вьетнама, за которых мы несем прямую и особую ответственность».
Киссинджер также сыграл на самолюбии Брежнева, отметив, что Форд напрямую просил советского лидера помочь убедить Ханой разрешить упорядоченную эвакуацию США. Более того, Форд не обратился с похожим запросом к Китаю, поскольку способность Пекина «влиять на мировые события сильно отличается и несопоставима со способностью Советского Союза. СССР и США являются ключевыми игроками, определяющими ход событий в мировом масштабе».
Чтобы еще больше убедить Советы, Киссинджер подтвердил, что США не будут поставлять Сайгону дополнительное оружие и не предпримут никаких военных действий, если эвакуации не попытаются помешать. Вдобавок, он сообщил, что США согласились возобновить переговоры с Ханоем, чтобы разрешить конфликт дипломатическим способом, однако напомнил, что если Вашингтон не сможет эвакуировать своих граждан безопасным образом, «эмоциональное потрясение» и ущерб «национальной гордости» Америки могут заставить Форда предпринять необдуманные действия.
Естественно, Киссинджер знал, что его сообщение СССР было тонко замаскированной просьбой о помощи, подкрепленной очевидным военным блефом, но тем не менее он попытался вписать свою просьбу в более широкий план по разрядке отношений с Советским Союзом. Параллельно обращению к СССР, мирный исход войны во Вьетнаме должен был послужить посланием тем, кто в США выступал против дружбы с Советским Союзом, демонстрируя тем самым, что «никакие крупные международные проблемы не могут быть решены без участия Советского Союза».
Хотя доклад Киссинджера Добрынину был мастерской попыткой дипломатического манипулирования, телеграмма Добрынина в Москву, содержащая его анализ запроса Киссинджера еще не была получена или переведена. Эта телеграмма, если она станет доступной, может предоставить его анализ и рекомендации, которые должны были, по всей видимости, оказаться весьма проницательными относительно того, что Советы обсуждали с Ханоем. На следующий день Добрынин сообщил Киссинджеру, что Советы передали сообщение Форда Северному Вьетнаму.
Ожидая ответа от СССР, американская разведка отметила, что Народная армия собиралась около аэропорта Таншоннят, основного эвакуационного узла для американских граждан. 22 апреля Киссинджер снова обратился к Добрынину. Он сказал, что президента Форда «беспокоит тот факт, что вокруг аэропорта наблюдается повышенная концентрация войск Северного Вьетнама», он поинтересовался, является ли это сигналом о намерении Северного Вьетнама захватить его и потенциально заманить в ловушку всех американцев, еще не эвакуированных из Сайгона, до того, как Ханой официально ответит на призыв Вашингтона. Вместе с тем, заместитель советника Киссинджера по национальной безопасности, Брент Скоукрофт, в разговоре с Добрыниным вскоре после этого зловеще повторил, что в настоящее время американские морские пехотинцы не обеспечивают безопасность аэропорта, но они «сосредоточены в большом количестве и размещены вблизи побережья Южного Вьетнама для потенциального развертывания», если кто-либо помешает процессу эвакуации.
24 апреля Добрынин позвонил Киссинджеру, чтобы предоставить ответ Ханоя. Запись этого разговора ранее была опубликована в серии Foreign Relations of the United States в цифровом архиве центра Уилсона. Согласно расшифровке записи, Добрынин подтвердил, что Ханой «не имел намерений» вмешиваться в эвакуацию США, что любое дипломатическое урегулирование будет «исходить из Парижского соглашения», и что Северный Вьетнам не «намеревался нанести ущерб престижу Соединенных Штатов». Добрынин также добавил, что Брежнев попросил Вашингтон не участвовать ни в каких «действиях», которые могли бы создать «новое обострение ситуации». В разговоре со Скоукрофтом вскоре после этого Киссинджер заметил, что он говорил с Добрыниным во второй раз, и что Добрынин охарактеризовал ответ Ханоя как «позитивный».
Полагая, что Ханой дал «зеленый свет» на безопасную эвакуацию американцев, и несмотря на предостережение Добрынина не требовать от Ханоя подробностей, уже на следующий день Киссинджер обратился с просьбой обозначить «все возможные отсрочки», чтобы вывезти как можно больше вьетнамцев до того, как Ханой нападет на Сайгон. Он также заверил Брежнева, что, пока никто не помешает эвакуации, напав на Таншоннят, США не будут «усугублять ситуацию». В течение следующих четырех дней американские самолеты продолжали переправлять американских и вьетнамских граждан из Таншоннята, но когда 28 апреля артиллерия Северного Вьетнама обрушилась на аэропорт, убив двух охранников-морпехов США и повредил взлетно-посадочную полосу, возмущенный Киссинджер позвонил Добрынину.
Киссинджер вновь пригрозил военным ответом США, если будут новые жертвы среди американцев и предупредил Добрынина, что действия Ханоя «не могут не повлиять» на советско-американские отношения, напоминая, что сообщение Ханоя было передано через Москву. В ответ на повышенный тон Киссинджера Добрынин «отреагировал спокойно», подчеркнув, что Советы действовали добросовестно, и что нападение произошло только по вине Америки, которая могла бы ускорить эвакуацию. Он подкрепил свой аргумент ссылкой на «критику, разворачивающуюся в Конгрессе США и прессе относительно задержки выполнения операции по эвакуации американцев из Сайгона».
Несмотря на сложности с получением конкретной информации от Ханоя, судя по дошедшим до центра Уилсона документам, Ханой действительно согласился дать американцам эвакуироваться по просьбе Киссинджера от 19 апреля. Однако уже 21 апреля произошла внезапная отставка президента Южного Вьетнама Нгуена Ван Тхиеу, вследствие чего действия его преемника Чан Ван Хыонга и его контакт с Временным революционным правительством (ВРП), для обсуждения прекращения огня, вызвали подозрения у Северного Вьетнама. Политбюро посчитало, что американцы использовали эвакуацию как уловку, чтобы установить в Сайгоне нейтральную администрацию и таким образом отсрочить нападение Ханоя на город. Основываясь на этой оценке, 26 апреля ВРП публично призвало к «полной ликвидации всего марионеточного правительственного аппарата и марионеточного военного и силового аппарата». Таким образом, Ханой начал свою военную атаку на Сайгон раньше запланированного, то есть уже 26 апреля. Это было частично сделано для того, чтобы сорвать то, что, как он утверждал, было планом США, а не заявленным, но, по-видимому, скрытым намерением Киссинджера эвакуировать как можно больше населения.
После обстрела Таншоннята, Форд приказал немедленно эвакуировать всех американцев. Это было сделано к утру 30 апреля, когда северовьетнамские танки вошли в центр города. Хотя переводы меморандумов Добрынина о разговорах предлагают новые захватывающие идеи об американо-советских отношениях, к сожалению, его телеграммы в Москву, содержащие его анализ американской политики и намерений, остаются закрытыми. Таким образом, дипломатические маневры между Вашингтоном, Москвой и Ханоем с целью положить конец войне во Вьетнаме все еще довольно туманны, но все же рассекреченные документы уже помогли пролить свет на ряд событий.