27 ноября 1949 года прима-балерина Мария Толчиф ждала своей очереди в кулисах City Center в центре Манхэттена, готовясь выйти на сцену в премьере балета New York City Ballet «Жар-птица».
Постановка, в которой Мария принимала участие, была по сути переосмыслением известного балета, основанного на русской народной сказке. Участие в ней балерины, которая вышла из индейского племени осейдж (осейджи — племя коренных американцев, проживающее в США, преимущественно в округе Осейдж, штат Оклахома), заставило весь мир балета переосмыслить то, как и кто может стать крупнейшей звездой и полюбиться публике. В тот момент Толчиф и не подозревала, что она собирается войти в историю не только для New York City Ballet, но и на своем пути к тому, чтобы стать первой прима-балериной Америки.
Получить столь высокий статус в балете — значит быть признанной за свою превосходную технику, артистизм и сценическое присутствие, а «искрометная энергия» Толчиф в роли Жар-птицы отражала ее мастерство владения всеми этими элементами.
Мария Толчиф сыграла ключевую роль в популяризации балета в Соединенных Штатах, однако, стоит также учитывать сильнейшее влияние, которое русский балет «Жар-птица» оказал на американскую и мировую публику в целом.
Мария и ее младшая сестра, Марджори, были признанными балеринами, сумевшими поразить публику по всему миру с 1940-х по 1960-е годы. Это та самая эпоха, когда большинство американцев ошибочно полагали, что коренные народы не могут участвовать в современной жизни американского общества. В это же время Конгресс принял законодательство, направленное на стирание прав коренных народов на самоуправление, а ученые способствовали стереотипу о том, что коренные народы потеряют свои культурные и политические традиции.
Такие артисты, как сестры Толчиф, отвергали эти стереотипы в ярком движении, преследуя свою страсть к танцу, в то же время чтя свое общее наследие.
Дорога сестер Толчиф к балету началась еще в их юности. Родители девочек сразу заметили их склонность и способности к танцу, в связи с чем семья решила переехать в Калифорнию, чтобы получить доступ к лучшим преподавателям для их обучения. Сестры Толчиф быстро преуспели под руководством своих новых наставников, и вскоре Мария присоединилась к Ballet Russe de Monte Carlo, престижной танцевальной компании русских артистов, которая гастролировала по всей Европе и Соединенным Штатам.
В компании русских артистов Мария очень скоро впитала нужный опыт и мастерство, необходимые для получения звания солистки. Интересный факт – многие современники и коллеги Толчиф в ту эпоху вспоминали, что молодая осейдж не приняла ходившую в то время моду на изменение фамилии, в то время как другие известные танцовщицы ей следовали. Речь идет об изменении фамилии с Толчиф на «Толчиева» или «Талчиева», чтобы звучать более «по-русски», поскольку русские танцовщицы считались самыми талантливыми. Мария, как вспоминали ее современники, гордилась своей фамилией и своим происхождением и отказывалась подчиняться модным веяниям, чтобы соответствовать своему обществу.
Именно во время работы в Ballet Russe Толчиф познакомилась с хореографом Джорджем Баланчиным, который заметил ее талант и начал создавать для нее новые роли. Баланчин был так очарован балериной, что после непродолжительного ухаживания сделал Толчиф двойное предложение: стать его женой и присоединиться к его новой компании, которую он создавал в Нью-Йорке. Мария согласилась, хотя и знала, что это была уже вторая попытка Баланчина основать компанию с американским филантропом Линкольном Кирстейном.
Ключом к успеху этого предприятия стал энергичный стиль и технический блеск Толчиф. Врожденная страсть и талант Марии оживили хореографию Баланчина. Из этого партнерства затем была создана компания Ballet Society Inc., позже переименованная в New York City Ballet, которая существует по сей день.
В своих мемуарах «Первая прима-балерина Америки» Толчиф вспоминает, что премьера «Жар-птицы» стала решающим моментом для молодой балетной компании, в которой на тот момент были очень «короткие сезоны выступлений, а финансирования вечно не хватало».
Как вспоминает Толчиф в своих мемуарах, в вечер своего дебюта в «Жар-птице» все шло не по плану: она еще чувствовала слабость после тонзиллэктомии, ее костюм прибыл только утром, к последней репетиции, а сама балерина должна была выполнить сложный прыжок, который они с партнером еще не освоили. Впрочем, даже несмотря на все препятствия, Толчиф, окруженная поддержкой и заботой Баланчина, показала верх своего мастерства и буквально воплотила мифическую Жар-птицу, выполнив едва отрепетированный сложнейший прыжок с такой легкостью и грацией, что, по ее словам «в зале раздался громкий вздох».
Балет оказался одним из величайших достижений компании. Толчиф вспоминала, что после окончания представления Нью-Йоркский городской центр взорвался громкими аплодисментами. Толчиф сумела покорить даже критиков. Джон Мартин из The New York Times заявил, что Баланчин поставил роль, идеально соответствующую навыкам Толчиф, и «она станцевала ее так, что я бы заплатил ей миллион долларов. Хотя, подумав еще раз, я бы заплатил и два миллиона».
Композитор «Жар-птицы» Игорь Стравинский отправил Баланчину телеграмму, поздравляя его с «новым чудом», которое они с Толчиф создали с его «старой Жар-птицей». Этот восторженный отклик помог New York City Ballet закрепиться в мире искусства в качестве крайне успешной компании.
Впрочем, работа Толчиф не ограничивалась только New York City Ballet. Балерина также возглавила успешный тур с Американским балетным театром в Россию во время Холодной войны и танцевала для президентов Джона Ф. Кеннеди и Дуайта Д. Эйзенхауэра во время «Американского представления для искусств». В 1954 году она присоединилась к своей старой труппе в Ballet Russe для того, чтобы провести с ними очередной тур и, впоследствии, она даже стала самой высокооплачиваемой балериной в мире.
В Оклахоме 29 июня было названо «Днем Марии Толчиф», а племя Осейдж чествовала ее как «Принцессу Ва-Кзе-Тонбу, женщину двух миров», намекая на ее статус прима-балерины и коренной осейдж. История Марии Толчиф стала ярчайшим примером того, как вопреки установившимся тенденциям и правилам, коренные народы могут превзойти стандарты западного искусства и культуры.